Гайдзин. Том 1 - Джеймс Клавелл

– Вы очень сильный человек, самурай-сама, – произнесла она, нарушив молчание. – Те, с кем вы сражались, должны быть мертвы или ранены.

Некоторое время Хирага не отвечал, наслаждаясь сильными надавливаниями ее мудрых пальцев, которые отыскивали на его теле сжавшиеся в плотные узлы мышцы и расслабляли их.

– Возможно.

– Пожалуйста, позвольте мне предложить, у меня есть немного особого масла из Китая, которое поможет быстро залечить ваши раны и ушибы.

Он улыбнулся. Это был распространенный прием получения с клиента дополнительных денег.

– Хорошо, используй его.

– О, но вы улыбаетесь, почтенный самурай! Это не хитрость, чтобы заработать побольше денег, – тут же добавила она, пока ее пальцы продолжали разминать его спину. – Секрет масла передал мне мой дедушка, который тоже был слепым.

– Как ты узнала, что я улыбнулся?

Она рассмеялась, и звук ее смеха напомнил ему жаворонка, порхающего в рассветных потоках воздуха.

– Улыбка начинается во многих частях вашего тела. Мои пальцы слушают вас – ваши мышцы и иногда даже ваши мысли.

– И о чем же я думаю сейчас?

– О сонно-дзёи. А, я была права! – Снова этот смех, который приводил его в замешательство. – Но не бойтесь, вы ни единым словом не выдали себя, хозяева ничего никому не говорили, я не скажу, но мои пальцы говорят мне, что вы редкий мастер владения мечом, лучший из всех, кому я делала массаж. Вы определенно не бакуфу, следовательно, вы должны быть ронином, ронином по собственному выбору, поскольку вы гость в этом доме и, следовательно, сиси, первый сиси, который посетил нас. – Она поклонилась. – Вы оказали нам честь. Если бы я была мужчиной, я бы посвятила свою жизнь сонно-дзёи.

Твердым как сталь кончиком пальца она специально надавила на нервный центр и почувствовала, как по его телу пробежала болевая дрожь. Ей было приятно, что она могла помочь ему больше, чем он представлял себе.

– Прошу простить меня, но это точка очень важна, она вернет вам молодость и ваши соки буду течь не иссякая.

Он крякнул, боль раздавливала его, прижимая к футонам, но была странно приятной.

– Твоя бабушка тоже была массажисткой?

– Да. В моем роду по крайней мере одна девочка из каждого второго поколения рождается слепой. В этой жизни была моя очередь.

– Карма.

– Да. Говорят, что теперь в Китае отцы или матери нарочно ослепляют одну из своих дочерей, чтобы она получила работу на всю свою жизнь, когда вырастет.

Хирага никогда раньше не слышал об этом, но поверил в возможность такого и вспыхнул от негодования.

– Мы не китайцы и никогда ими не будем, а однажды мы покорим Китай и цивилизуем его.

– Ииии, прошу простить, что я нарушила вашу гармонию, господин, пожалуйста, извините меня, о, очень прошу простить меня. А, уже лучше, еще раз простите, мне очень жаль, пожалуйста, извините меня. Вы говорили, господин… цивилизовать Китай? Как это хотел сделать диктатор Накамура? Это возможно?

– Да, однажды это станет возможным. Нам предначертано владеть Троном Дракона, так же как тебе предначертано делать массаж и не болтать лишнего.

Она опять мягко рассмеялась.

– Да, господин.

Хирага вздохнул, когда ее палец отпустил нажатую точку, оставив вместо боли глубокое, успокаивающее, теплое свечение. Значит, всем известно, что я сиси, подумал он. Сколько времени пройдет, прежде чем меня предадут? Почему бы нет? Два коку – это целое состояние.

Найти это убежище было нелегко. Когда он вошел в деревню, его окружило пораженное молчание, ибо вот стоял самурай, самурай без мечей, выглядевший как дикарь. Улица мигом опустела, за исключением тех, кто оказался рядом с ним, все они попадали на колени и замерли, ожидая своей участи.

– Ты, старик, скажи, где у вас тут ближайший рёкан – гостиница.

– У нас нет гостиницы, господин, в ней нет нужды, господин, – пробормотал старый лавочник. Подстегиваемый страхом, он бестолково затараторил дальше: – в ней нет нужды, потому что наша Ёсивара совсем рядом, она больше, чем многие города, там десятки мест, где вы можете остановиться, больше сотни девушек, не считая прислужниц, три настоящих гейши и семь учениц, это в той стороне…

– Довольно! Где дом вашего сёи?

– Вон там, господин.

– Где, идиот? Встань и покажи мне дорогу.

Все еще кипя от гнева, он последовал за ним по улице, испытывая огромное желание выдавить глаза, следившие за ним из каждой щели, и раздавить шепот, поднимавшийся у него за спиной.

– Мы пришли, господин.

Хирага взмахом руки отпустил его. Вывеска снаружи открытой лавки, в которой лежало полно всевозможных товаров, но не было ни одного человека, гласила, что это был дом и контора Ити Рёси, сёи, торговца рисом и банкира, агента Гъёкоямы в Иокогаме. Гъёкояма были зайбацу – это слово означало семейный бизнес, состоявший из тесно связанных в одну систему предприятий, – и обладали огромной властью в Эдо и Осаке как оптовые торговцы рисом, пивовары, винокуры и в первую очередь банкиры.

Он взял себя в руки. С большой осторожностью и вежливостью он постучал, присел на корточки и стал ждать, стараясь не замечать боль от побоев, которые получил в драке с патрулем из десяти солдат. По прошествии некоторого времени в открытую лавку вышел мужчина средних лет с волевым лицом, сел на колени и поклонился. Хирага поклонился в ответ, как равному, сказал, что его зовут Накама Отами и упомянул, что его дед тоже был сёей, не говоря где именно, но рассказав достаточно, чтобы его собеседник убедился в том, что это правда, потом, заметив, что в деревне нет рёкана, где можно было бы остановиться, он осведомился, не окажется ли у сёи комнаты для платящего гостя, которая была бы не занята на данный момент.

– Мой дед тоже имеет честь вести дела с зайбацу Гъёкоямы – его деревни продают через них весь свой урожай, – вежливо сказал он. – Вообще-то я бы хотел просить вас отправить им в Осаку мое денежное поручение и был бы признателен, если бы вы ссудили мне немного денег под его залог.

– Эдо ближе, чем Осака, Отами-сан.

– Да, но Осака удобнее для меня, чем Эдо, – ответил Хирага, не желая рисковать: в Эдо информация могла бы просочиться к бакуфу. Он поймал на себе оценивающий взгляд сёи, холодный и без тени страха, и спрятал поглубже свою ненависть, ибо даже даймё приходилось быть осторожными, когда они имели дела с кланом Гъёкояма или их агентами, даже Огаме, правителю Тёсю. Все знали, что Огама должен им огромные суммы, и доходы за несколько будущих лет были уже отданы в залог в качестве обеспечения этих займов.